Социальные сети давно признаны инкубаторами цифрового нарциссизма. Маниакальное желание постоянно запечатлевать себя в бесконечных одинаковых селфи по своему размаху напоминает что-то вроде эпидемии, а по механизму – глубинное расстройство личности.

Мы поговорили с философом и психологом Лидией Кирсановой о том, чем грозит такая зацикленность на себе и в чем её истоки.

- Можно ли сказать, что мы сейчас переживаем пик самолюбования и все гаджеты и новые формы коммуникации в виде социальных сетей только этому способствуют?

- Можно сказать, что современная цивилизация – цивилизация нарциссов. То есть либидо, или проще говоря, любовные вложения, не достигают других объектов, других людей, а направлены на себя. Вот эта самозамкнутость как раз и приводит к тому, что человек не находится под взглядом Другого: он недоступен для критики, как впрочем и для любви.

Нарцисса любить невозможно: он любит только самого себя, и это такая замкнутая на себе либидинальная система. Нормальные любовные отношения – это когда я размещаю свое либидо в других объектах: я могу любить других людей, животных, природу, даже какие-то вещи – например, книги или картины. И даже любовь к техническим средствам предпочтительнее, чем нарциссизм. Потому что либидо, которое прилипает к вещам, потом возвращается в виде ответного чувства: отвечают другие люди, отвечают животные, и жизнь человека выстраивается более-менее гармонично.

Он всегда раздражен, всегда несчастен: девушке кажется, что ее не любят или ее любят не так, как она хотела бы, или ей не доставляют того количества любви, которое она заслуживает.

Предположим, что она считает себя доброй, красивой, умной, но поскольку она не поддерживает в других аналогичных чувств и переживаний, у нее ничего не получается и остается только обижаться, негодовать, злиться, оставаться злопамятной. Потому что нарциссы еще и упрямы в своей неспособности открыться другому, и злопамятны, когда другой не отвечает.

И в этом беда современной цивилизации.

Лидия Кирсанова

- А в чем причина нарциссизма?

- Если придерживаться точки зрения психоанализа о поэтапном формировании функции либидо, то нарциссизм – это догенитальная стадия, стадия до выбора объекта противоположного или одного и того же пола. По сути дела, это регрессия, если на этой стадии взрослеющие инфанты слишком задерживаются.

Стадия «зеркала» или то, что мы называем нарциссизмом, - это необходимая функция «Я», ее нужно пережить, пройти испытание нарцисса. Но уже в возрасте от трех лет до примерно пяти ребенок способен отщеплять свое либидо от самого себя и присоединять к другим объектам, способен любить не только маму, но и отца, бабушку, старшего или младшего брата.

Таким образом, если развитие не содержит препятствий к тому, чтобы законсервироваться на стадии нарцисса, она проходит, остаются только связанные с этим переживания, какие-то воспоминания.

Когда ребенок, инфант, еще не отделяет себя от матери, его детский мир настолько гармоничен, что он получает удовлетворение тотчас же, как только способен это пожелать, и мама отвечает его требованиям: еды, тепла, ласки, заботы, сна, пения.

Осколки этой стадии остаются и во взрослом человека, и когда мужчина ищет в женщине не женщину, а маму, это и есть возвращение в стадию инфанта.

- Почему сегодня так часто происходит «консервация» в нарциссическом периоде?

- Потому что ценность ребенка в цивилизации в целом стала преувеличенно высокой. Раньше – в поколении моих родителей – в основном были семьи, в которых было три и четыре ребенка, а семей с одним ребенком практически не было. Нашим родителям было труднее, и каждому ребенку доставалось столько любви, сколько достаточно, но не сверх того, потому что женщина, кроме того, что была матерью, была еще и труженицей, работницей, несла домашнюю нагрузку. А дети взаимодействовали между собой, поддерживали друг друга, устанавливали определенные иерархии. Например, мои старшие братья, которые при том, что очень любили меня и баловали, очень ясно мне показывали, что можно делать и чего нельзя, препятствовали участию в рискованных играх, рискованных общениях. И отношения в семье складывались более приближенные к реальности.

Сейчас у нас, как и в западном обществе, рождается один ребенок, на которого родители обрушивают всю свою любовь. Смотрите, если сравнивать по уровню жизни Францию и Россию в 60-е, например, годы, то поразит сходство: у них тоже были очень маленькие квартиры, аскетичная мебель, тоже женщина-работница и одновременно мама. Французы сделали рывок в 70-80-е годы, действительно резко повысили уровень жизни и оторвались от нас. Многие женщины в те годы, если верить кинофильмам, перестали быть работницами и сосредоточились на ребенке.

И еще один важный момент – появление мигрантов из Алжира и Марокко, когда семья даже со средним достатком могла позволить себе служанку из стран Магриба. Таким образом, французский ребенок оказался в двух системах баловства – с одной стороны, материальная забота о теле и питании, кормлении и прогулках от няни, воспитание и опека – оба родителя, и дополнительно явились бабушки и дедушки, которые живут в пригороде и настаивают на том, чтобы забирать ребенка на выходные.

То есть, видите, как возросла ценность ребенка: инфант стал центром, вокруг которого вращается весь семейный мир, и что бы ему ни заблагорассудилось, у него всегда есть выбор, к кому обратиться. И если мама скажет «нет», то есть папа, а если папа скажет «нет», то есть бабушка, которая откладывает деньги, чтобы побаловать внука.

С одной стороны, мы стали наблюдателями этого западного общества, с другой стороны, и наша жизнь стала меняться. В 1985-1986 годы уровень жизни среднестатистической семьи тоже повысился, но рождение ребенка, его обеспечение, воспитание стали для семьи излишней обузой и детей стали планировать исключительно в единственном числе.

Кризис 90-х вообще обрушил ситуацию с деторождением. И, как мне кажется, мы до сих пор не восстановили нормальную семью, в которой дети воспитывают друг друга, где родители дают тот минимум любви, который необходим, но чрезмерно не балуют, и прогноз в этом смысле не очень хороший.

У нас почти повсеместные трудности с зачатием, дети рождаются не очень здоровыми: они чаще болеют, у них снижен иммунитет, они страдают аллергическими и бронхиальными заболеваниями. И мамы в итоге тоже начинают рассматривать себя как сверх-ценный объект, присоединяя себя к ребенку и давая понять мужу, что если она оставит ребенка и пойдет на работу, то семья потеряет ребенка.

У нас к детскому нарциссизму присоединился еще и женский.

- Женский в этом смысле социально «вреднее»?

- Женский нарциссизм проявляется уже не в виде предпочтений детского питания, игрушек и гаджетов, здесь уже фитнес, спортивный зал, бассейн, машина, на которой маме удобно отвезти ребенка в школу, а потом на секции. В России в свое время для ребенка даже сложился такой дресс-код: школа – английский язык – бассейн, реже фигурное катание или теннис.

Зачастую можно наблюдать такую картину, как мама всю тренировку подбрасывает ребенку мячики, упаковывает ракетку, ведет в душ или протирает полотенцами. Вопрос: о ком она заботится? Возникает ощущение, что о ребенке она заботится так же, как о своем теле, то есть происходит симбиотическое "слипание", и хотя ребенок в возрасте 8-9-ти лет должен был бы уже сепарироваться от мамы, она не отпускает его, потому что боится потерять свою ценность.

То есть пока она заботится о ребенке, пока она все время доказывает мужчине, что она сверх-ценный объект, она знает, что мужчина не скажет: «Дорогая, а может нам второй зарплатой поддержать семейный бюджет?». Потому что, потратив несколько лет на воспитание ребенка, женщина испытывает естественный страх от перспективы снова окунуться в работу: за это время ее образование обесценилось и профессиональные навыки утратились.

Медицина, журналистика, право, даже образование являются теми сферами, где свои знания нужно постоянно обновлять и навыки оттачивать, иначе не выстоять в конкурентной борьбе. Идти секретарем - многие замужние женщины не могут себе этого позволить, потому что даже здесь они проиграют более молодым, более соблазнительным барышням. Куда ей идти? Некуда. Остается поддерживать свою ценность за счет "слипания" с ребенком.

Сегодня мамы не отпускают от себя даже старшеклассников до такой степени, что подростки не могут поехать на день открытых дверей в университет, потому что не знают, где автобусная остановка, как найти кампус.

В результате у этих инфантов очень сужен обзор собственных возможностей, они не выбирают ни образование, ни университет, в котором будут учиться - их пугает поездка в другой город: а что я там буду делать? а как я там найду вуз?. Тревога состоит в том, что инфант не может адаптироваться. Всякая социальная адаптация содержит риски, трудности, но родители при минимальных испытаниях включаются в решение проблемы.

- На что рассчитывают родители?

- Что хорошо воспитанная, внешне интересная девочка, из хорошей, обеспеченной семьи, найдет себе достойного мужа. Причем это, конечно же, будет не одноклассник, сосед с улицы или однокурсник.

- А не может такой инфант влюбиться вопреки всему?

- Такая история возможна, но и здесь инстинкт нарцисса сработает: они себя не потеряют, потому что для них это слишком опасно. Представьте, это как цивилизованному человеку встретиться с туземцем: инфант опасается – мужчина же совершенно незнакомое существо, которое может отвечать за себя, поступать самостоятельно. Она же будет только пугаться этого.

Женщины-нарциссы – это тяжелый случай, потому и социум отказывается их адаптировать.

- Это особый подвид, выросший недавно?

- Да, может быть, им сейчас 20 – 25 лет. И когда время упущено, все локальные референтные группы, которые могли бы участвовать в формировании эго-субъекта с более-менее адекватной самооценкой, отказываются в этом участвовать. Есть хорошая русская сказка «Курочка Ряба» про «золотое яйцо», или «хрустальный шар», который говорит: «Ах, не трогайте меня, я вся такая невозможная». Да, но как бы твой поезд не ушел. И на первом курсе мальчики говорят такой барышне: у тебя вот такое задание, не сделаешь – мы тебе шею-то намылим, и ей тоже как-то приходится участвовать в распределении домашних заданий, в подготовке презентаций.

Вот так малый социум в виде референтной группы распределяет либидинальные потоки и отводит их от эго-субъекта, так что это еще небезнадежный вариант, поэтому очень хороши группы с гендерной достаточностью – когда вполне самостоятельные мальчики чуть-чуть подправляют девочек-нарциссов. В силу возраста девочка еще достаточно гибкая и способна понять, в чем ее выгода, и если у нее животный инстинкт – от какого самца будет лучше потомство – работает, то все не так плохо.

Но вот закончится студенческое время, а это может произойти уже и на третьем курсе, когда пары распределились и установились партнерские взаимоотношения, наступает момент, когда этими девочками перестают интересоваться – они уже ни в своей группе, ни на своем потоке никому не интересны. Потому что мальчики уже их раскусили: увидели, что это нарциссы, которые им не нужны ни в каком качестве.

Джон Уильям Уотерхаус "Эхо и Нарцисс". 1903 г.

Что с её лица? Оно изменится через пять лет, а если родит ребенка, то и фигура будет совершенно другой. И они просто оставляют ее с миром и до свидания. И вместо хрустального шара – хрустальная принцесса, и бороться за ее поцелуи, чтобы переключить либидо, никто не будет, потому что нарцисс уже закапсулизовался, а вокруг подрастают более молодые барышни.

Сегодня, как говорят мужчины, которых я спрашивала, женщины после тридцати лет в России уже не конвертируются, то есть им уже нечего здесь искать. Остается только выходить на зарубежные сайты, подбирать партнеров где-нибудь в Испании, Португалии, Южной Италии, где еще обращают внимание на наших ухоженных блондинок, так как наши девушки могут быть достаточно привлекательными.

Но вообще после 30-35 лет происходит полное обесценивание нарциссического субъекта со стороны лиц противоположного пола. И что остается? Одинокое существование с возможным уходом в работу, если девушка вовремя получила образование и вышла на тропу карьеры блогера, журналиста, менеджера крупной компании. Но это тоже не лучший вариант, потому что у женщины карьера заканчивается на значительно более низких стадиях - топ-менеджер, это предел.

Хотя здесь возможны браки по расчету: когда мужчина живет своей собственной жизнью и видит в женщине только систему поддержки в плане бизнеса. Как правило, в таких случаях есть вторая семья, где очень быстро рождаются дети, если там женщина умна, не нарцисс.

Хрестоматийные фильмы: «Зимняя вишня» и «Осенний марафон» - мужчина, который мечется, и женщины – одна более молодая, одомашненная, и вторая, которая считает, что уже все исполнила по отношению к мужчине. Сложность же заключается еще и в распознавании нарциссизма и невозможности им его предъявить.

- То есть, если человек признал, что он нарцисс, то это первый шаг к «излечению»?

- Да. Вот открываешь сайт, а на сайте 40 фотографий барышни, которая запечатлела себя в разных ракурсах в Эрмитаже, серия так и называется: «Я и Эрмитаж», и она на самом деле не знает, где Эрмитаж, а где она. Ей действительно кажется, что музей существует только для поддержки ее нарциссизма. И она наивно в это верит, комфортно располагаясь на фоне картин в разных залах Эрмитажа, красиво разложив свои ноги и волосы, и ей действительно невозможно ее нарциссизм предъявить.

Или другой пример в путешествии на яхте мы обозревали греческие острова, и вот одна барышня постоянно вертелась у поручней яхты, никак не давая возможности проникнуться пейзажем, красотой моря, островами, потому что ее непрерывно фотографировала ее подружка. И какие только позы она ни занимала: и в фас, и в профиль, и волосы подобрав, и волосы распустив, и плечо показав. Через 15 минут я не выдержала и сказала: «Барышня, а вы не думаете, что здесь есть люди, которые хотели бы любоваться морем, а не вами?». Ее лицо выразило только искреннее удивление: причем здесь остров, причем здесь Средиземное море, она же главный экспонат.

И так как нарциссы не только упрямы в своем нарциссизме, но еще обидчивы и агрессивны, то она не преминула мне сказать, что мне уже не интересно в моем возрасте фотографироваться.

- Нарциссы уверены, что участь стать старше тридцати их никогда не коснется?

- Нет, им надо умирать значительно раньше, тридцать – это, пожалуй, поздновато. Двадцать пять – это предел. Они уже едва ли не в возрасте 21 года ставят вопрос о пластической операции: как подправить нос, губы, щечки. И наше поколение в этом смысле значительно счастливее, потому что я могу об этом не заботиться, и не требовать, в итоге, у природы невозможного.

Посмотрите, как естественно и даже грациозно старятся французские актрисы: Катрин Денев, например, или Изабель Юппер, Ани Жирардо. Они дают природе занять свое место в себе. Они абсолютно не нарциссичны. Они дают этому Другому и даже, можно сказать, Иному, если речь идет о природе, которая нас старит и разрушает, занять место в своем Я. И несут это с достоинством.

То есть, и женщины могут быть не нарциссами и вовремя понять, что либидо, замкнутое на самом себе, кроме как к смерти, ник чему не приведет. Нарциссы не способны стариться и начинают комплексовать по этому поводу. Природа нарцисса в том, что его зеркало всегда должно быть гладким.

За последние 15-20 лет вся косметология и пластическая хирургия работают на нарциссическую схему, вкладывая огромные деньги в этот бизнес, но с другой стороны, не было бы запроса – куда бы они их вкладывали? На любом женском сайте все разговоры о сыворотках, кремах, масках, и если бы индустрия не имела прибыли, она бы не могла позволить себе такую дорогую рекламу.

Первый пример подали, конечно, звезды. Майкл Джексон – это же абсолютно нарциссическая женственность, он перестроил свое тело полностью: изменил цвет кожи, разрез глаз, форму носа и губ. У него фигура совершенно поменялась. То есть он создал себя по образу того, что он видит в зеркале: каким он себя отражал через нарциссический прием, таким и сделал. В его голове сложился этот образ нарцисса, и зеркало в какой-то момент стало непрозрачным, перестало реально отражать то, чем он на самом деле является, то есть его экран сознания начал доминировать над тем, что способно дать обычное плоское зеркало.

- В чем разница?

- Например, вы подходите к зеркалу и видите, что после вчерашней вечеринки вы не очень хорошо выглядите и вам нужна какая-нибудь утренняя маска или дополнительный отдых после обеда – это нормальное зеркало и это означает, что с вашим внутренним экраном все в порядке. А если, например, у вас внутренний экран такой, каким к концу жизни стал Майкл Джексон, значит, и зеркало уже не поможет, потому что оно уже ничего не отражает.

А посмотрите, что делает Мадонна или российская артистическая элита? Бомонд первым показал путь к изменению образа Я, поставил границу природе, сказав: нет, ты не будешь во мне ничего разрушать, потому что я не хочу стариться. И началась борьба с килограммами, со складками кожи во всех местах, и мы сейчас все свидетели этой титанической борьбы.

Конечно, такой дресс-код – это часть их профессии, которая предъявляет требования. А женщины, которые живут в обычном мире, почему они должны выглядеть как Барби?

- Тенденции боди-позитива и популярность моделей плюс сайз – это ответная реакция?

Да, потому что мы дошли до какого-то края: женщина с параметрами Барби, с такой длиной ног и размером таза, в принципе, не может родить. Конечно, медицина сегодня далеко шагнула и может почти все.

Но это не меняет сущности нарцисса. Нарцисс не должен стареть и вся борьба, вся либидинальная энергия уходит на то, чтобы не дать природе вступить в свои права.

- А это не может быть реализацией стратегии по достижению бессмертия? Я не хочу стареть, потому что не хочу умирать – такая связка. Или основа и в этом случае та же?

- Прямой причинно-следственной связи, как мне кажется, нет. Потому что нарцисс все свои либидинальные энергии направляет на то, чтобы не дать природе сделать то, что она должна. Есть определенные энергетические законы: энергии не хватает на все. Если вы тратите деньги, усилия, время на то, чтобы поддерживать свою внешность, свой имидж в образе двадцатилетней, карьера вас уже не интересует и рядом может быть только тот мужчина, который поддерживает вашу игру.

В итоге через перемену ряда партнеров вы найдете того, кто будет восхищаться, что у вас талия за неделю стала еще на сантиметр уже, и он тоже с удовольствием будет отщипывать кусочек вашей кожи на бедре, чтобы удостовериться, что она отстает не от жировой прослойки, а от кости или от мышцы. Но это только поддержка нарцисса и мужчина участвует в этой игре, а если он не очень умен, то тратит на это деньги и время. С другой стороны, если мужское желание этим поддерживается, то это его награда. Но, как правило, женщины-нарциссы достаточно холодны в любви и главное, что новый женский «товар» уже на подходе.

- Феминистки борются как раз с такой объективацией женщин.

- Россия – это страна, в которой феминизм едва ли возможен, пока общество абсолютно патриархатное. Имеется в виду, что партриархатная культура доминирует во власти, в бизнесе, даже в образовании: если на уровне проректоров в России еще встречаются женщины, то ректоры – только мужчины, потому что университет сегодня – это серьезный бизнес, это стоянки, корпуса, это возможность что-то сдавать в аренду, это перераспределение бюджетных средств. Это мужской бизнес, где ректоры – это олигархи, и женщинам здесь не место, это мужская игра, где конфликты абсолютно не детские и там уже никто не будет делать снисхождение на то, что вы молоды, красивы, неопытны.

- Можно ли сказать, что феномен «чайлдфри» и возник как протест против возведения ребенка в центр мира?

- Да, кто-то делает из ребенка домашнее божество, на которое молится вся остальная семья, а другие говорят: нет, мы хотим пожить для себя, так как это божество требует постоянных жертвоприношений. Ведь мы - общество, которое вышло из нищеты, из недопотребления, и сейчас мы бросились потреблять дорогие вещи, машины, квартиры, загородные дома. Я была вблизи загородного дома мэра Регенсбурга – это простое комфортное жилье с небольшим садом и бассейном, и забором – не выше одного метра.

Нищета плохо действует на людей, она должна быть преодолена. Сейчас нам нужно прожить этот этап достаточного потребления, чтобы в конце концов насытиться, и потом, может быть, мы вернемся к детям. Потому что американское общество перешло к бэби-буму на фоне сверх-потребления, когда удовлетворили все потребности и купили все товары. И тогда стало понятно, что надо как-то продолжать себя и дети заслуживают, чтобы быть и чтобы их любили.

- Что сейчас нужно России?

- Нам нужно не меньше пятидесяти мирных лет и мы будем двигаться в сторону цивилизованного общества.

Мы никогда не станем французами, но нам этого и не надо.

Наша культура и история настолько сложные и креативные, что только удивляешься: как с таким народом и такой властью мы умудрились сохранить членораздельность речи и письмо, и мы по-прежнему можем смеяться.