Настоятель храма в городе Дальнереченске Андрей Батаршин – единственный на Дальнем Востоке, кто занимается реабилитацией людей, попавших в религиозные секты. Нам он рассказал, почему религиозная зависимость страшнее наркотической и как обезопасить себя от вербовки.

- Андрей Дмитриевич, расскажите, пожалуйста, когда и как вы начали заниматься реабилитацией?

- Начал я этим заниматься в 2010 году, за шесть с половиной лет удалось помочь восьмидесяти людям. Результат, конечно, скромный, потому что, к сожалению, у меня мало помощников. У нас, в основном, занимаются профилактикой.

А работа с зависимостью - не каждому по силам: нужно знать определенные технологии, нужно хорошо знать Священное Писание, если вы хотите разговаривать с сектантами на понятном им языке, и вообще эта работа очень неблагодарная, реакция чаще всего - угрозы и оскорбления, не только в мой адрес, но и в адрес православной церкви.

- А в чем ваш интерес?

- Больше всего я почитаю добродетель – милосердие. Мне жаль людей, которые попали в секту. Они не понимают, что находятся в рабстве, их разум постоянно находится во тьме.

- А как вы к этому пришли?

- Я давно хожу в православный храм. Еще бабушка приучала к православной вере. Плотно начал интересоваться уже после армии. Все постигал сам, сначала Священное Писание, потом вероучения. Много возможностей для самообразования дает непосредственное общение с сектантами, особенно с теми, кого я реабилитирую.

Потому что они делятся своим опытом, и можно проанализировать, как они попали в секту, на чем сыграли вербовщики. Одна девушка – очень хорошая знакомая моего духовного отца – попала в секту «Дом жизни».

И вот я, скажем так, по его благословению в эту секту внедрился и досконально их методы изучил.

Вообще секты бывают деструктивные и недеструктивные. Деструктивная секта – это закрытая группа, где главное – власть над адептами и сбор денег для руководства. К таким сеткам относятся: «Свидетели Иеговы» (в отношении региональных организаций судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности по основаниям, предусмотренным ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности», прим ред.), «Общество сознания Кришны», неохаризматические организации.

Для реализации своих главных целей организации прикрываются различными масками: психологическими, педагогическими, коммерческими, политическими.

Самый страшный культ, который сегодня существует, – это нео-язычники. В Приморском крае такая секта называется «Щит Симаргла» и насчитывает порядка 80 адептов. Недеструктивная секта – это группа, наполовину закрытая и действующая по двойным стандартам.

- Что это значит?

- Например, если мы возьмем баптистов – американских и русских, то американские говорят, что надо почитать флаг своей страны, служить в американской армии, у них даже есть капелланы, которые благословляют людей, идущих в армию.

У нас баптисты говорят, что ты не должен почитать флаг своей страны, не должен служить в армии, не должен поддерживать власть. То есть в Америке – одно, в России – другое.

- А на чем основаны методы вербовки людей?

- Секты паразитируют на чужом несчастье: 98 процентов туда попадают по причине какого-то горя, потери близкого человека, например, либо потому что близкий человек стал наркоманом, а в секте пообещали избавить от зависимости, либо какого-то неустройства в жизни. Они работают очень тонко: видят, что человек отчаялся, и стараются его затянуть.

Сейчас уже «Свидетелей Иеговы»* запретили, но если вам плохо, то они всегда будут стоять у ваших дверей.

Вот недавно реабилитировал женщину – она тринадцать лет ходила в секту «Свидетелей Иеговы»*. На чем сыграли? Два сына погибли. Один был полицейским – во время задержания, второй – в Чечне при исполнении. У нее смысл жизни совсем пропал, а в секте ее любовью окружили, показали, что она им нужна.

- А в чем отрицательный эффект тогда?

- Она очень сильно заболела - онкология груди. И пока она лежала в больнице, ей позвонили один-единственный раз, чтобы сказать, что она не сдала свой отчет о проповедническом служении за прошлый месяц. Она сказала, что больна, и их интерес сразу иссяк. А пока она работала в администрации города, была очень нужна: приносила деньги в секту, проповедовала.

Или еще момент, что человек, попавший, например, в секту «Свидетели Иеговы»* перестает быть гражданином Российской Федерации. Потому что сама секта все берет от запада. Глава секты Александр Медведев мне прямо сказал: «Вы же не думаете, что спасение России придет от православной церкви?». А я ему отвечаю: «А что, спасение для России придет из США?».

- А как быть родителям, у которых ребенок – наркоман. Они же готовы идти куда угодно, где пообещают хотя бы надежду на спасение.

- Ну, у нас же есть и православные реабилитационные центры. Например, на Покровском парке – для наркоманов и алкоголиков в честь Святого Иоанна Кронштадского. А наркоман, избавляясь от наркотической зависимости, в секте получает другую зависимость, еще более сильную.

- Почему?

- Зависимость от религии намного сильнее наркотической, потому что человек без этого жить не может. Вот организация «Дом жизни», например, - очень страшная в плане разрушения человеческой личности секта. Личность там настолько повреждается, что человек не может сразу вернуться к нормальной жизни, адепту зачастую требуется пять лет реабилитации. 

- Как им удается так воздействовать?

- Есть разные техники. Например, бесконечно долгие проповеди. Православные батюшки читают проповедь на десять-пятнадцать минут, чтобы сознание прихожан не рассеивалось.

В «Доме жизни» проповедь может длиться больше часа, при этом музыка, изначально расслабляющая, все больше нагнетается. Во время проповеди лидер движения Ромунальдо Домбраускас периодически взывает к пастве: «Вы здесь, братья и сестры?». Они в ответ кричат в восторге: «Аминь! Аллилуйя!». Когда необходимое состояние наведено, он снимает пиджак, поднимает вверх руки и кричит, что сейчас будет сходить Святой Дух. И люди начинают молиться на языках. В психиатрии это называется синдром остановки мышления – когда человек останавливает свое мышление на уровне подкорки и не тестирует реальность.

Они это называют «синдром святого смеха» - человек начинает смеяться и в течение часа или двух не может остановиться. Они смеются, потому что в кровь выбрасывается большое количество эндорфинов, и формируется зависимость.

Тоже самое, что с наркотиками, только еще хуже. Наркоманам нужен укол, а адептам «Дома жизни» требуется такой «укол» наркотического смеха.

Бывшие сектанты, которых я реабилитировал, говорили, что это настоящая пытка. Одна девушка рассказывала, что она буквально каталась по полу и билась, даже этого не замечая, а потом у нее все тело болело. Другая девушка сейчас инвалид, потому что, находясь в том состоянии, положила руку под идущий поезд. И если эти сцены будет описывать психиатр, то он скажет, что это – массовый психоз под видом богослужения. Бывает, что у человека развиваются немотивированные страхи.

Например, у одной девушки появился ничем не обусловленный страх воды – она не могла умываться, вообще не могла смотреть на воду. Кто-то начинает бояться темноты. Либо в голове появляются голоса, которые начинают этим человеком управлять. Был даже такой случай, что девушка начала видеть лица умерших – знакомых и незнакомых, из стен стали вырастать морды зверей и фантастических чудовищ.

В психиатрии это называется синдром Кандинского-Клерамбо, который характерен для вялотекущей шизофрении. И примерно 60 процентов людей, которые ходят в секты, потенциально подвержены этому влиянию.

- А человек со здравым мышлением?

- Абстрактное, здравое мышление не приемлется, потому что человек с таким мышлением рано или поздно придет к выводу, что постулатах секты есть противоречия. Вот среди аморальных постулатов, которые открыто проповедует «Дом жизни», - это разрушение семейных ценностей.

Семьи разваливаются, потому что Домбраускас неоднократно на своих проповедях говорит и предупреждают, что все, кто ходят в секту, должны связывать свои жизни с такими же сектантами. Если, допустим, жена выходит из секты, ее постараются вернуть, если не получится, то могут даже избить.

- А что бывает с человеком, который выходит из секты?

- У всех развивается депрессивный синдром, потому что в секте их учат, что у них – спасение, а весь остальной мир – это зло. В секте «Свидетели Иеговы»* это очень хорошо объясняют.

Если взять их журнал «Сторожевая башня» (ряд выпусков журнала включен в Федеральный список экстремистских материалов по решениям судов, прим. ред.) №15 за 2016 год, то в статье «Готов ли ты к принятию Иеговы» объясняется, почему у статей нет авторов. Ответ - потому что автор этих статей – сам Бог, Иегова, который через избранных мужчин дает пищу бога по всей земле.

И еще вопрос: «Есть ли спасение вне организации?».

Ответ такой: «Организованное человеческое общество – мир сатаны, и если мы в нем живем, то вне организации нет спасения». В «Доме жизни» во время крещения делают фотографии, а потом говорят: «Видите, вы светитесь как ангел, теперь вы часть церкви. Не отходите от нее. А если вы отойдете, вас обяжут сказать, что вы секта». Но никто там людей не собирается жалеть.

Сам Домбраускас живет не как подобает члену церкви. Я общался с людьми, которые прошли чин присоединения в нашем центре реабилитации, и они рассказывали, как Домбраускас на проповеди мог поднять ногу и сказать, что у него туфли за полмиллиона долларов – подарок братьев из США.

Такие секты заключают договоры с медицинскими учреждениями, с наркологами или психиатрами, чтобы врач, когда к нему приходят родственники наркомана или алкоголика, мог оценить их платежеспособность и перенаправить в «Дом жизни». И, судя по документам, которые мне попадались в руки, врачам даже платят, чтобы люди попадали в секту.

- Можете предоставить информацию, как в сектах права человека нарушаются?

- Наш центр может предоставить огромное количество доказательств, как человека, например, заставляют продать свою квартиру или девушек заставляют выйти замуж против своей воли.

Но самая главная задача – не сбор компромата или организация политических выступлений, а донести до людей основы нашего православного вероисповедования, то есть тех, кто оказался в стране далече от путей Господних.

- Но ведь к Богу можно идти разными путями?

- Конечно. Но люди идут в секты, чтобы удовлетворять потребности мирской жизни, не духовной. К Богу есть разные пути, но только скорость приближения разная. Первый путь – самый удобный, но самый долгий.

Кто есть христианин? Скажу не своими словами, а словами святого Преподобного Иоанна Лествичника: тот, кто верит в Святую Троицу и Двоицу, соблюдает заповеди, верит в боговоплощение, знает, что Господь дважды родился, дважды пришел в этот мир и любит ближних. То есть после крещения нужно ходить в православный храм, как можно чаще участвовать в таинствах и так постепенно приближаться к Богу.

Но этот путь – длиной в целую жизнь и не надо думать, что он простой. Но я его не выбираю.

Второй путь – очень неблагодарный, но беспроигрышный, - это путь миссионера. Потому что, как сказано в Писании: кто спас грешника, то спас душу свою и покрыл множество грехов своих.

Третий путь – это путь, который показал нам отец наш Иисус Христос, - путь на крест. Он самый страшный и тяжелый. Но других не существует.

- А на каком основании вы сейчас это заявляете с такой убежденностью?

- На основании Священного Писания, я же не от себя говорю.

- Чем вы отличаетесь тогда от адептов «Свидетелей Иеговы»*, которые говорят, что их устами Бог говорит?

- У нас не работает тезис Sola Scriptura (только Писание и ничего, кроме Писания). Мы основываемся на словах Христа, который сказал: есть два пути – путь жизни и путь смерти. Путь сектанта – широкий и просторный, а путь христианина – узкий и тернистый, на котором очень много проблем.

Я всегда такой же вопрос задаю сектантам: есть ли у вас критерий истинности? У нас канон Священного Писания сложился в 778 году, в VIII веке, то есть до этого должно было существовать то, на основании чего сохранялось Священное Писание.

- Бхагавад-гита (шестая часть Махабхараты – древнеиндийского эпоса)– тоже древний текст.

- Этот перевод, который сделал Свами Прабхупада (индийский кришнаитский деятель, основатель Международного общества сознания Кришны, переводчик священных текстов индуизма) в 1966 году, приспособлен под американизированные ценности, потому что он с этим приехал в Америку. Но даже сами индусы говорят, что разница между кришнаитами, которые живут здесь, и настоящими кришнаитами, как между порошком Zuko и свежевыжатым соком. Бхагавад-гита как она есть – это апология гражданской войны. С чего начинается повествование? Что Кришна заставляет Арджуну убивать, но ведь Арджуна этого не хочет. И современный кришнаизм пытается захватить мир.

- Кришнаитов в беседе нет, поэтому опровергнуть они вас не могут. Расскажите лучше, бывает, что не получается переубедить сектантов? Не чувствуете ли в эти моменты, что топите энергией космос.

- Статистика такова, что из тридцати человек сектантов, которые решили перейти в православие, пять не сдержат своего решения и вернутся обратно в секту. Что я при этом чувствую? Поначалу ощущал апатию, сейчас уже нет. Потому что это неизбежно. Мои родственники, кстати, не поддерживают мою деятельность, считают, что это бессмысленно и бесполезно, так как сектант всегда остается сектантом.

- А не происходит ли при этом просто смена парадигмы: из парадигмы, условно говоря. «Дома жизни» они просто переходят в парадигму православной веры, при этом нет роста самосознания и появления зачатков рефлексии?

- Процент таких людей, перешедших в пограничное состояние, – очень маленький.

Помню одного человека, который хотел взять топор и пойти разбираться со «Свидетелями Иеговы»*, потому что вдруг понял, что его много лет обманывали и таким образом хотел выместить свою обиду.

- Вы когда реабилитируете человека, хотите, чтобы он что?

- Чтобы он вернулся к нормальной жизни. Избавился от стереотипа избранности.

- А у вас такого стереотипа нет?

- Нет, мы не святые.

В чем наше отличие? Мы учим и учимся от церкви. А в сектах пастор, который стоит на вершине, научился и себя считает спасенным, остальные только достигают его.

- Если такой центр реабилитации открыли во Владивостоке, вы бы большему числу людей смогли бы помочь?

- Безусловно, да. Потому что людям из Владивостока неудобно приезжать в Дальнереченск. А Приморье – это третий по масштабу регион России, пораженный сектантскими влияниями.

*в отношении региональных организаций судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности по основаниям, предусмотренным ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности»