С 22 сентября по 20 октября в столице Приморья пройдет VIBVA - Vladivostok International Biennial Visual Art - Владивостокская международная Биеннале визуальных искусств. В рамках проекта в различных районах города будут показаны более 40 экспозиций, в Биеннале примут участие около 100 участников со всего мира. Участниками основной программы станут Илья и Эмилия Кабаковы, Ольга Киселева, Соня Лаймер, Лам Тунгпанг, Фито Сегрера, Бу Джихуан, Джан Юй, Чжуан Цзи и другие.

Фестиваль визуальных искусств проводился каждые во Владивостоке каждые два года, начиная с 1998-го. В 2013 году состоялась восьмая и последняя, на данный момент, Биеннале.

В этом году все заботы по возрождению и организации уникального для Дальнего Востока международного арт-проекта взяли на себя Анастасия Федорова и Юлия Климко.

- Кто придумал возродить биеннале и кому это нужно?

Юлия: Идея возродить биеннале – принадлежит нам как инициаторам. А кому это нужно? Это городу нужно. Не только нам.

- Это идея пришла вам внезапно?

Юлия: Она пришла не внезапно. Последняя биеннале во Владивостоке прошла в 2013 году. Это не секрет, что в 2015 году её просто не включили в план городских мероприятий. И в 2017 году тоже. Мы сейчас не обсуждаем причины этого. Речь о том, что мероприятие в первую очередь было нужно художникам. Они хотели, чтобы биеннале проходила. Поэтому, когда у нас с Анастасией зашла речь о том, что нам интересны различные культурные мероприятия, встал вопрос, что делать.

Мы организовали Фонд социально-культурных инноваций. Конечно, нужно было каким-то образом себя представить. Когда мы стали думать о том, какое мероприятие бы мы хотели включить в наш график, то поняли, что профессиональному художественному сообществу, городу нужна биеннале.

Таким образом это были объективные причины, не прихоть. Опять же были неоднократные обращения в администрацию города, чтобы биеннале проводили, об этом говорили на круглых столах. Поэтому мы и решили в этом направлении проявить инициативу и приложить усилия. В данном случае администрация пошла на встречу. Сказали: «Если вы хотите проводить, то мы не против».

Анастасия: Мы выступили как инициативные граждане. Мы не пускались в безумное плавание, мол, а давайте посмотрим. Елена Борисовна Щеголева, которой стоит сказать большое спасибо, согласилась: «Хорошо, давайте сделаем». Поверила в нас. Мы быстро включились в работу. Стало понятно, что город тоже готов к тому, чтобы возродить биеннале.

Юлия: Тут ещё нужно отметить, что мы пришли уже с чётким представлением о целях биеннале и её программе. Поэтому быстро и нашли общий язык.

- Не было такого, что «мы вот хотим чего-то, а вот потом придумаем, что это будет»?

Анастасия: Нет, мы пришли и сказали: «Знаете, мы изучили зарубежный опыт и понимаем, как делается в теории. Готовы эти знания применить на практике». Уже была готова концепция:  4 программы, в которых будут представлены разные стили, направления. Обязательно будут собственные истории художников-гостей и местных. Одни потенциальные участники отозвались быстро, согласились идти с нами в это плавание, другие – нет. Это нормально.

- Художникам нужна эта площадка для самореализации. Жителям города нужна? Пойдут ли люди? Люди готовы прийти и смотреть на это?

Юлия: Вопрос, нужна ли биеннале городу, для меня равнозначен тому, нужно ли городу искусство. Это уже совершенно другая плоскость. Видимое мы переводим в философские вещи, которые касаются мировоззрения, восприятия. Как бы мы ни говорили о том, что человек должен быть сытым, на самом деле, всё начинается с формирования нашей личности. Нравственные принципы, наши жизненные цели, наше восприятие мира – все это в плоскости искусства и культуры.

Готов ли город прийти? Если люди понимают, что общество нуждается в каких-то моральных принципах, хотя бы с точки зрения обсуждения, то эти люди придут на биеннале. Потому что искусство – это же не только то, что приносит удовольствие и наслаждение глазу.

Одна из основных функций искусства – познавательная, то есть благодаря искусству люди  получают знания. Поэтому, когда люди приходят на любую выставку, любой выставочный проект, речь в первую очередь идёт о том, что они видят и думают.

Анастасия: Это разговор о том, нужно ли эстетическое удовольствие в повседневной жизни. Мы с Юлей часто говорим, что искусство по Пикассо – это возможность снять пыль с повседневной жизни. Эстетика, несомненно, нужна. Мы ходим по улицам и смотрим вокруг.

К слову, сколько разговоров о том, как будет выглядеть Набережная и город, какие люди будут жить здесь. Поэтому, возвращаясь к теме разговора, мы также говорим про будущее поколение. Это же из области обществознания. Мы хотим поговорить о том, каким будет общество, но через призму искусства.

Безусловно, большинство из нас ориентируется на себя: что -то нравится, что-то не нравится. Но какой он, сегодняшний зритель? Что искусство может ему предложить? Мне очень нравится мысль о том, что искусство – это познание себя, окружающего мира. Без этого невозможно. Иначе бы не было музеев, галерей, библиотек, кинотеатров, литературных кружков. Они востребованы.

Например, мы разговариваем с коллегами про театр драмы, про Мариинский театр, про музеи, видим, что люди хотят познавать, говорить о том, что показывается на сценах, в выставочных залах. Я очень верю в то, что такая потребность в обществе есть.

Анастасия Федорова и Юлия Климко

- Почему в городе не проводили Биеннале?

Анастасия: Всё просто – финансирование. Есть законодательство - муниципальные полномочия: дороги, школы, ЖКХ, социалка и т.д. К сожалению, если говорить про культуру , то данные мероприятия финансируются по остаточному принципу. Вот есть городской музей, на его содержание нужны деньги; есть художественные школы, это дополнительное образование.

Важно? Да. И на них тоже нужны деньги. С точки зрения социалки, Биеннале не в числе приоритетов. Она важна тут только с точки зрения развития территории, перспектив, будущего. Это даже больше история про туризм, про то, какие мы, про то, какой город.

– То есть про самоидентификацию региона идёт речь?

Анастасия: И про это тоже, и про брендирование. Мы же чётко понимаем, что у нас нет венецианских каналов, у нас нет пирамид Хеопса. Что нам показывать туристу? Гостям города? И потом сформировать календарь событий – это же ещё и определённый запрос, кого мы хотим видеть в числе гостей Приморского края.

– Мосты сейчас всем показывают…

Анастасия: Хорошо. Конструктивно. Ну, а мы можем взять содержательную часть. У нас активное художественное сообщество. У нас замечательная академическая школа. Активная молодежь – те молодые художники, которые проявляют себя в регионе и за его пределами.

Юлия: У нас удачное партнерство с Настей. Оно хорошо тем, что мы дополняем друг друга. Я иногда ухожу в искусствоведческие и философские вопросы, но у Насти есть прекрасное понимание общественной значимости подобных мероприятий?

Мы можем говорить, почему Биеннале нужна городу и жителям с точки зрения понимания того, кто мы, зачем здесь живём, и в то же время говорить о биеннале как о мероприятии, которое действительно вписывается в развитие города, региона, позиционирование восточной окраины России. 

К сожалению, многие недооценивают тот факт, искусство можно рассматривать с разных сторон. Совсем недавно определёнными моральными ориентирами были люди-интеллектуалы: Капица, Лихачёв. Несмотря на их профессиональную деятельность, они много давали с точки зрения содержательного наполнения, популяризируя науку, вещи, которые, казалось бы, мало отношения имеют к быту. Но, с нашей точки зрения, формируют сознание.

Кто сегодня выполняет эту роль? Кто сегодня является властителем душ?

Анастасия: Самое любопытное – задать этот вопрос не нашему поколению, которое читало Гайдара и знает, кто такой Чук и Гек, в чём весь экшн истории был. А задать 14- и 16-летним, с которым мы будем завтра дискутировать, тем, кто будет развивать край, страну. Какие у них ценности?)

Юлия: Исторически всегда на общество оказывали влияние люди в интеллектуальном поле. И художники в том числе. Мы не говорим про личностные качества человека. Все мы имеем недостатки, все ошибаемся. На общество оказывает влияние не только личный пример человека, но и среда, которая формирует мнение, даёт возможность взглянуть на себя со стороны, отрефлексировать что-то.

Это, кстати, касается и вопроса, зачем городу Биеннале. Дополнить город смыслами, дать возможность говорить о действительно значимых вещах для нас.

Анастасия: Метафизика города такова, что вот представляешь, есть биеннале московская, уральская, а есть – владивостокская! Это же определённая смелость города тоже. Хорошая возможность заявлять о людях, которые здесь живут.

Наша биеннале старше московской! И дело не в том, что мы с Юлией захотели возродить. Нас Александр Городний поддержал, Вера Глазкова, Александр Долуда, Зоя Липатникова. Многие уважаемые люди. И мы им признательны.  Так что городу нужна биеннале. Это же возможность смотреть на себя не только изнутри, но и из вне.

– Что-то было взято из предыдущих биеннале?

Анастасия: Любовь к искусству.

– А идеи?

Анастасия: У нас присутствует город.

– Это целенаправленный отказ от прежних устоев?

Анастасия: Мы же могли прийти в администрацию города и сказать: «Давайте сделаем биеннале современного искусства?» Нет. Мы оставили в названии визуальные искусства. Можно же было прийти и предложить: «Давайте сделаем дальневосточную биеннале?». Нет. В том, что мы сохранили название, как раз дань уважения его создателям.

Юлия: Анисимову Леониду Ивановичу спасибо. Это руководитель театра молодёжи, основатель театрального фестиваля, из которого выросла городская Биеннале.

Анастасия: Мы его пригласили и ждём.

Юлия: Мы говорим про то, что есть путь развития, а не о том, что было плохо или хорошо.

Анастасия: Мы не пытаемся анализировать то, что было: не хотим пилить опилки. Есть люди, которые вспоминают этот опыт, критикуя. Есть люди, которые с восхищением вспоминают. Город идёт дальше. Биеннале – тоже. Это о будущем, не отрицающем прошлое.

– Кто отбирает участников? Может ли молодой художник, который считает, что недооценён, прийти и сказать, что он хочет стать участником?

Анастасия: Мы были бы рады. Мы ждём. У нас для заявок полтора месяца ещё есть.

 –На чём основывается отбор участников биеннале?

Юлия: Мы говорили про содержательную часть. Тут стоит сказать, что в биеннале должна быть тема, которая не просто напоминает о том, что искусство есть и красота спасёт мир. Это тема, которая как раз обозначает проблематику Биеннале , творчества художников и тех образов, которые они создают в сегодняшних реалиях. Мы оттолкнулись от темы – подобного раньше не было.

Мы пошли от местных особенностей, обозначив тему «Морфология порта», которая позволяет художникам уйти в абсолютно разные стороны. Порт – это не только предприятие, но и территория. Это двери. Один из самых используемых символов в искусстве. Для нас было очень важно эту тему раскрыть.

Сразу была запланирована основная программа, которой будет заниматься приглашённый куратор – профессионал, у которого есть собственный опыт, возможность взглянуть со стороны, раскрыть тему так, как он считает нужным.

Анастасия: Немаловажно, что этот человек уже был в таком качестве и в такой роли понимает свои задачи. Он должен быть с мировым именем и опытом.

Юлия: В этом году у нас куратор Сян Липин, которая была в этой должности на Шанхайской биеннале, в прошлом году – Сингапурской. Она с 2006 года входит в комитет Шанхайской биеннале, возглавляет выставочную политику первого государственного музея современного искусства Китая в этом же городе.

Поэтому мы её не ограничивали, и выбор художников – это её выбор, её взгляд на ту тему, которую она раскрывает. Она обращает внимание на взаимоотношения. Её проект звучит глубже: «Морфология порта: правила игры». Потому что территория порта – это всегда особые взаимоотношения.

Это очень важная тема: как в современном мире мы выстраиваем взаимоотношения, какие правила устанавливаем для коммуникации и так далее. В этой области мы не могли диктовать какую-то свою политику. Здесь был выбор Сян Липин.

Анастасия: Мы же говорим о том, что Биеннале – это повод подумать о том, какие мы, какое общество сейчас, каким он будет. Задать социально острые вопросы. Мы ей доверились. У неё не было рамок. Мы не говорили: «Вот это мы показываем, а вот тут нет заказа». Вот есть куратор, есть её видение, философские размышления.

Юлия: Шанхай – крупнейший порт в АТР. И вообще в мире. Как бы мы ни хотели быть другими, у нас много общего. Освоение побережья, развитие порта. Данная тема – это возможность коснуться не только  вопросов искусства.

Искусство лежит на стыке социологии, экономики, политики. Без экономических, политических и социальных процессов невозможно анализировать и деятельность художников, по большому счёту.

Места проведения мероприятий Биеннале-2017:

– Не боитесь, что Биеннале станет не художественным, а политическим мероприятием регионального масштаба?

Анастасия: Для этого нужно иметь политический заказ. У нас его нет. И это хорошо в данном контексте. И даты мы выбирали неслучайно… выборы, ВЭФ пройдут. Мы говорим о том, как художники видят сегодня актуальные темы. То, что мы сегодня обсуждаем на кухне, то, что обсуждается в интернет-сообществах.

Мы-то исходим из междисциплинарности, трансдисциплинарности искусства, когда можно говорить и на бытовом уровне, обсуждая художественные образы: что хотел сказать художник тем или другим символом. Но мы также говорим и о науке, и понимании куда общество движется. И это же содержательная история. И образовательная программа биеннале.

У нас нет ярко выраженной поддержки, 100%-ной (от бинта до ваты, как говорят), мы не городское мероприятие или краевое, или ещё чье-то… Мы открыты и свободны.

Но! Это не эпатаж. Мы знаем массу эпатажных проектов. Но современное искусство не всегда эпатажное. Оно заявляет о том, что тема в обществе назрела и молчать нельзя, нужно говорить о проблеме и путях её решения.

Юлия: Снова возвращаясь к тому, зачем нужно биеннале городу. Исторические примеры показывают, что искусство решает и социальные вопросы.

Известна биеннале, которая проходит раз в пять лет, а не раз в два года, как все остальные, в Германии – ««documenta» ("Документа") в Касселе. Она была учреждена, чтобы показать послевоенное искусство Германии. А это социальные проблемы в первую очередь. Это вина, которую испытывали немцы после войны и большая боль в мировом масштабе.

Анастасия: Как жить с этим чувством вины? Как быть в мировом сообществе? Это бесконечное уничтожение себя? Как народ породил такого монстра, которые хотел переиначить и изничтожить весь мир? Как жить с этим? Транскрипция вины  и искусство как возможность с этой виной справиться. И не просто одному человеку или двум.

Это нации помогло. Искусство нужно обществу. Просто когда-то приходит осознание того, что ты хочешь поменять в обществе, но не способом революционным, а ты хочешь привнести то, что будет положительным, что объединит людей.

Юлия: Не то, чтобы мы можем это сделать. Это понятный опыт, известный. Речь идёт о том, что мы хотели бы попробовать это сделать.

Анастасия: И мы готовы к тому, что кому-то это может не понравиться.

– Вы точно к этому готовы?

Анастасия: Да. У нас масса людей, которые могут сказать: «А вы кто? А вы о чём вообще?»

При этом мы готовы ответить: «Не нравится – давай попробуем сделать по-иному». И тогда это будет другой взгляд. И это будет лучше для города.

Юлия: История-то не про нас. Этот проект мы реализовываем не самостоятельно. У нас есть историки, художники, социологии. Мы им помогаем, предоставляем площадку. Большинство поддерживает нас в этом желании говорить, обсуждать наболевшие вопросы.

Анастасия: У нас замечательный экспертный совет. У них есть общественной ответственности. Не было ни от кого директивы, квоты, чтобы в экспертном совете были, допустим, один художник- графист, другой – портретист, третий – маринист и вот ещё директор театра. Не было такого. Экспертный совет –все уважаемые в своей профессиональной среде люди, лидеры общественного мнения. Меня очень радует, что все, кого мы пригласили, не отказались.

Юлия: Конечно, мы не оптимисты в розовых очках. Биеннале – это не только содержательная часть. Мы же все понимаем, что нужно реализовать проекты, а это финансовые затраты. Не так просто привезти художника, лектора, куратора. И нам, конечно, нужна материальная поддержка. Когда мы общаемся с потенциальными меценатами и партнерами, то, да, чаще всего отказывают.

Поэтому мы уже готовы в некоторой степени к некоему непониманию и отрицанию современного искусства в целом. Возможно, у них ассоциации с нашумевшей несколько лет назад арт-группой «Pussy Riot», но они высказываются негативно почему-то в целом об искусстве.

Сегодня это проблема. Но здесь не действует принцип «спрос рождает предложение». Да, в какой-то среде, может быть, спроса нет. В то же время, мы же понимаем, когда растут дети, они же не приходят и не говорят: «Научи меня физике». Или химии. Этому учат люди, которые знают, что эти знания могут быть полезны. Мы идём к тому, чтобы формировать спрос, потому что это может быть полезно.

– Трудно ли спонсорам предлагать поддержать или вложиться в искусство?

Анастасия: Есть позиция, когда бизнес говорит: «Мы платим налоги и хотим, чтобы государство этим занималось». Это понятная позиция. А депутат говорит: «Я бегу, а вот искусство мне не интересно». А ведь он не имеет на это право. Это же профессиональный уровень.

Публичность – это не только права, но и обязанность формировать ценностные ориентиры, модель общественного поведения. Невозможно работать в общественном поле и говорить такие вещи. Это необразованность, ограниченность, если хотите.

Но есть масса положительных примеров, когда люди поддерживают спорт, в том числе детские виды спорта. Они нам отнеслись с пониманием: говорят, что Биеннале - это тоже про детей, поэтому будут помогать. Может быть, не так много, как спорту, но будут.

Это позиция сопереживания. Этот тренд уже есть – встречаться на литературных вечерах, ходить на фильмы о художниках. Спасибо тем предпринимателям, которые понимают, что за ними - будущее. И они ответственны. Мы вот в рамках Биеннале проведём первое заседание Клуба Биеннале – будем встречаться, обсуждать, говорить об искусстве.

Юлия: Это срез общества в целом. 90-е–2000-е, с точки зрения морали, были мясорубкой в своём роде. И когда мы говорим сегодня о меценатстве, о поддержке именно искусства, то мы сталкиваемся с тем, что люди забыли историю и не обращаем внимание на то, что тот же Третьяков известен не как купец. И знаменит как меценат. Но сегодня эти вещи, наверное, не так важны.

Могут быть разные сценарии бизнеса, разные цели. Это не плохо и не хорошо, просто срез нашего общества.

– Сколько людей помогает вам в этой биеннале? Сколько менеджеров? Вы как секретари работаете, как волонтеры. Сколько в вашей жизни занимает Биеннале?

Анастасия: Надо здесь написать ремарку в скобочках – «Горько плачут».

Может, у меня навязчивая идея. Может быть, в академии госслужбы «чем-то ударили», может быть с молоком матери что-то такое впиталось. Я больше про общество. Нет здесь отдельно Климко и Федоровой.

– Ну сколько вы сейчас работаете часов в сутки над биеннале?

Анастасия: 24 на 7.

– Помощники есть?

Юлия: Конечно, за те полгода, которые мы занимаемся биеннале, проделали огромную работу, которую обычно делают два года. Когда мы начинали, у нас не было времени сначала поговорить со всеми спонсорами, собрать кейс, команду. Мы общались параллельно, погружаясь в работу.

Поэтому у нас так и осталась очень маленькая команда. Некоторые спонсоры, которые изначально говорили о том, что участвуют, в итоге сказали, что в этом году поддержать нас не могут, так что работать приходится сразу в разных качествах, по ходу обучаясь что-то делать.

Учитывая, что у меня образование востоковеда, на память никогда не жаловалась. Но хочу сказать, что нагрузка такова сейчас, что я записываю всё, включая например, кому письмо надо написать.

Многозадачность зашкаливает.

– Когда начнётся самый большой этап привоза инсталляций, установки?

Юлия: Первая половина сентября.

– А на региональном уровне, в министерстве по развитию ДВ поддержка есть или хотя бы понимание?

Анастасия: Да, общественный совет нас поддерживает. Спасибо Сергею Владиленовичу Габестро: на определённом этапе он очень помог.

– Какая это поддержка?

Анастасия: Существует понимание, что невозможно развивать экономику с отстающей социально-культурной историей. Это вещи сопряжены. Кинофестиваль «Меридианы Тихого» отмечает 15-летие в этом году. И Ефиму Семёновичу и его команде низкий поклон, потому что это титанический труд.

А вспомните какие были резкие выпады в первые годы? Всё идёт от власти. А теперь это уже история, история города, края, где проходит мероприятие международного уровня.

– Мы сейчас сидим на разбитой к чертям набережной и говорим о высоких материях. Весьма иронично. Кто-то скажет: «Ребята, давайте сначала город починим, а потом будем вашей культурой заниматься».

Юлия: Если касаться биеннале, они проходят по всему миру, при этом привлекают внимание прессы не просто федеральной, но и мировой, и далеко не только в «благополучных» городах. Это биеннале в Джакарте, в Йоханнесбурге. Это же история не про деньги. Это естественная потребность людей.

Другое дело, как мы удовлетворяем эту потребность: качественно или нет. Мы хотим, чтобы это было качественно.

Анастасия: Мы же говорим о том, что вот мы претендуем на название столицы. Но просто так подобного не бывает. Содержательная часть должна быть.

И культура – тоже показатель, насколько есть наполнение или нет. Можно жить и думать, что мы окраина империи, а можно соответствовать званию дальневосточной столицы, ворот в Азию.

Мы в этом убеждены. И готовы отстаивать. Почему-то же идёт сюда Третьяковка, Эрмитаж, Мариинский.

Нам тоже есть, что показать. Потенциал колоссальный.

А если кто-то не верит, спросите у президента.