Ивану Земченко – 21 год, он получил степень бакалавра по специальности химия, поступил в магистратуру на нефтегазовое дело и вошел в аппарат проректора Дальневосточного Федерального Университета по науке.
Сейчас он занимается развитием сети лабораторий по созданию виртуальной реальности в рамках концепции "Научной технологической инициативы" и готовит VII Всероссийский фестиваль науки.
- Как вы попали в команду проректора?
- Пригласили
- За какие заслуги?
- Я открыл лабораторию 3D печати, когда был студентом. Делал различные студенческие ивенты.
- То есть можете напечатать человеческую печень?
- Принтер, на котором можно печатать человеческие органы, еще не поступил в массовое производство и стоит он от $7 млн. Мы моделируем и изготавливаем из пластика – сувениры и что-то более функциональное. Работаем для университета, для частных заказчиков.
- После магистратуры "Газпром", "Роснефть"?
- Скорее всего, останусь на какое-то время в университете. Хочу заниматься наукой, но со стороны администрирования, а не научных открытий. Имея в виду, что в науке быть просто администратором-менеджером – это вообще не работает.
Чтобы администрировать науку, надо и степень получить и на научный процесс изнутри посмотреть
- То есть желания сделать свое научное открытия у вас нет?
- Сложный вопрос. Скорее есть желание – создать такую среду, чтобы научных открытий было в десять раз больше, чем сейчас.
- А возможности для этого есть?
- Конечно, есть. Если мы говорим про инновации из какого-то заоблачного мира, типа летающих автомобилей, то на это НТИ – Научная технологическая инициатива – заточено.
Концепция НТИ – это лаборатория мышления, где люди пытаются предугадать то, что будет через 20 лет, спрогнозировать рынок, который появится к 2035 году. Сейчас работаем над тем, чтобы запустить несколько таких сетевых лабораторий по России с ядром в ДВФУ.
- Чем ядро будет заниматься?
- Работа идет по запуску лабораторий в двух направлениях: фуднет – инновационное питание и нейронет – различные интернет-сети и ИТ-технологии в области виртуальной реальности.
В этом году в ДВФУ стартовала первая в России программа виртуальной реальности. Она реализуется в рамках образовательного госстандарта при поддержке МГУ им.Ломоносова.
Специалисты будут заниматься 3D моделированием визуальных объектов, но не просто неподвижные модели создавать, а - с анимацией. Только VR здесь не форма развлечения, типа видеоигр, а другой взгляд на путь человека.
- Например?
- Например, обучение. Дистанционное образование сегодня себя отчасти изживает, потому что вот вы смотрите лекцию, максимум, можете в чате вопрос задать, но никакого эффекта присутствия нет, поэтому и польза от такого образования достаточно спорная.
Если использовать технологии VR, то человек надевает шлем, берет несколько манипуляторов, и у него создается ощущение реального присутствия на лекции – он и преподаватель «видят» друг друга и могут общаться. Или виртуальные туры по абсолютно любым местам мира. То есть VR – это формат другого восприятия мира, технология, которая позволит переделать жизнь полностью.
- Футурологи предрекают, что СМИ будущего дадут возможность не потреблять контент, а оказываться в нем и переживать все события. Это об этом?
- Эффект присутствия мы уже ощутили с появлением Instagram. Потому что это тот ресурс, где ты действительно листаешь ленту, в отличие от, допустим, вк, где ты подписан, но ленту не листаешь. VR – это уже не эффект присутствия, а эффект нахождения: вышел репортаж, ты надел очки и прошел по местам события.
- Появление VR – это следствие того, что нам уже не хватает обычной реальности или это просто требование времени и, условно говоря, технократического развития цивилизации?
- С одной стороны, можно сказать, что у нас есть реальный мир, а все, что сверх, - лишнее. С другой стороны, одна из проблем XXI века – это расстояния. В принципе, VR – это многократно улучшенная версия любого формата видеосвязи или видеовосприятия, фото- и видеоконтента рабочей встречи, совещания. VR дает возможность людям попробовать что-то сделать.
Одно дело – вы в компьютере пытаетесь что-то делать. Другое – вы надеваете очки и можете потрогать объект, смоделировать процесс и понять, как это в принципе работает. Мы сейчас ходим по территории кампуса. А надели бы очки и мгновенно оказались в совершенно другом месте.
То есть как Google в свое время оцифровал все территории и появились Google-карты, также можно все это сделать в реальности – надеваете очки и все это видите. На мой взгляд, лететь девять часов из Владивостока в Москву и по времени затратно и экономически нецелесообразно. Но порой есть большая необходимость людям не просто устроить скайп-сессию, а все же встретиться. И вот VR – это решение.
Даже в простых Google-очках получается эффективный обман мозга. Потому что наша лаборатория VR как раз и заточена на исследование восприятия человека, как он воспринимает мир, в котором находится с точки зрения психологии и нейрофизиологии.
- Нет ли опасности, что человек тогда окончательно перейдет в виртуал из реала?
- Это уже произошло. Так что поздно. Посмотрите на своих друзей – как они ездят в отпуск? В основном все время фотографируют и выкладывают фотографии, нежели наслаждаются видами. Человек, который идет по улице и смотрит по сторонам, а не в телефон – вымирающий вид. О чем свидетельствуют дорожки для смартфонов в Китае, глобальная роботизация производств и так далее.
Этого не просто не избежать, это уже есть. И вот VR – не с точки зрения игровой индустрии, а с точки зрения более функциональных областей применения, как раз ниша не занятая и не развитая, поэтому здесь мы можем быть, если не родоначальниками, то одними из лидеров.
- На какой горизонт планирования можно что-то предсказать и можно ли, если все постоянно меняется?
- Я думаю, что предсказать что-то можно, но это явно не мне делать. Единственная сложность, которую я вижу и видят все, что невозможно в этих очках находиться более 20-30 минут, потому что влияние на глаза, вестибулярный аппарат и далее по списку. И это момент, который нужно решать именно с точки зрения технической части.
В этом плане многие видят более перспективной дополненную реальность.
- В чем отличие?
- VR – вы надеваете очки и оказываетесь в другой реальности. А в дополненной реальности вы видите ту же картину, но с различными проекциями: на этом столбе, допустим, - меню, а на дереве – фотографии.
- В чем профит?
- Вы скульптор, хотите сделать скульптуру, берете в дополненной реальности виртуальный кусок камня, ставите на стол и обрабатываете. Стол – реальная платформа, а камень, который вы обрабатываете, - виртуален.
- А для головного мозга это что?
- VR – это обман мозга, а в дополненной реальности – никакого обмана, просто изображение проецируется не на доску, а на реальные объекты. Находясь в этих очках, вы не теряете связь с реальным миром. Вы слышали про Google-глаз? Вот такие очки – самая наглядная версия AR.
ПРО КВАНТОВЫЙ ПЕРЕХОД
- Когда такие очки будут у всех, как сегодня смартфоны? Как у вас по ощущениям?
- Google заявляет, что через три-пять лет. И я, безусловно, тот человек, который безумно хочет приобрести такие очки, но таких людей не большинство.
- Почему? Консервативность мышления?
Ну, для пятнадцатилетних это интересно, для людей постарше – под вопросом. Дело в том, что даже в 21 год я не так охотно принимаю какие-то новые вещи, как это было пять лет назад. Никто не говорит, что я старый, я достаточно легко адаптируюсь, но мне уже неинтересно. Смартфоны массово появились как раз, когда мне было 15-16 лет, и я все досконально изучил, не просто вотс ап поставил, а все приложения, какие только возможно было: навигацию, звезды смотреть, еду приготовить, то есть мы вообще их из рук не выпускаем.
- Это нормально, или это уже вне оценок, просто такова реальность?
- 200 лет назад изобретение электричества было одним из величайших открытий, а сегодня мы воспринимаем его как данность и не помним, что возможно как-то иначе.
- Разбираясь в том, как устроена виртуальная реальность, есть ли возможность понять, как устроена реальная реальность?
- Если действительно хотеть разобраться на деле, а не заявлять на словах, то я должен прочитать все публикации по исследованиям на Большом адронном коллайдере, который и был построен для того, чтобы разобраться, как появилась Вселенная, чтобы смоделировать Большой взрыв.
Чтобы с этим ознакомиться, нужно перечитать кучу литературы, в том числе по квантовой механике. Что касается науки, то я однажды понял, что я все-таки не ученый. Лучше признать это сразу, чем пытаться делать то, что у тебя не очень хорошо получается.
- А что у вас хорошо получается? Организовывать? У вас за плечами много крупных студенческих ивентов и фестиваль науки приближается.
В университете для этого создана хорошая среда. Не скажу, что я уникальный на общем фоне, вопрос упирается в то, насколько человек хочет работать. Потому что студенческие организации – это такие формы, которые хотя бы номинально никакой ответственности от тебя не требуют.
Я и сам студентам говорю: вы должны здесь учиться и больше ничего не должны.
Под этим лозунгом очень мало людей хочет что-то делать, в основном хотят прийти, повеселиться и разойтись. И вот этот фильтр отсеивает тех, кто выделяется, и тех, кто нет.
ПРО ИДЕИ И ИХ ЗАЗЕМЛЕНИЕ
- У вас достаточно трезвый взгляд на реальность.
- Нет, я и в облаках витаю. Просто я не привык смотреть на все через призму проблем. Сначала я смотрю, какая идея, а потом думаю, как ее реализовать.
Потому что у людей, которые долго работают в организациях, все равно формируется тоннельное мышление и они видят, в первую очередь, не идею, а каким пунктам она не соответствует, где взять деньги, как согласовать. Я, слава богу, этого лишен.
Хотя в работе, конечно, мешает: придумали нечто воздушное – потом приходится приземлять, но чтобы после приземления осталось все, что ты хотел сделать.
- От чего возникает ломка бытия и как вы ее преодолеваете?
- Я смотрю все-таки с позиции, что выбора нет. В том смысле, что у любой проблемы есть решение. Тем более, что наши проблемы в большинстве случае нельзя решить из-за того, что они просто противоречат каким-то документам. И такие проблемы я называю не проблемами, а головной болью.
Почему не сдаюсь? Наверное, потому что рассматриваю с позиции: если я закончу, то что будет дальше?
- Соотношение в вашей жизни волевого фактора и судьбы?
- Пятьдесят на пятьдесят. Полностью планировать свою жизнь я перестал где-то на 4-м курсе, потому что я планирую, все идет по плану, потом возникает какая-то интересная идея и ради нее я все поворачиваю.
- Самые главные победа и разочарование?
- Про победу говорить пока рано. А разочарование – я делал мероприятие, и буквально за неделю до его проведения мне пришлось выгнать почти всю команду. Причем разочарование было не в людях, а в себе – что я так сильно просчитался. Люди были уникальные, но настолько зазвездившиеся, что все пришлось менять радикально.
- А собственная мания величия?
Я часто депрессирую, что еще лет семь назад планировал полететь в космос, а теперь все разбилось о суровую реальность.
Но нет, пока еще нет.
